Канатоходец
Третья история про расщепление души при травме (по концепции Ф. Рупперта) будет касаться здоровой части личности, а еще взаимоотношений всех трех частей. Учитывайте, пожалуйста, что "здоровая часть" здесь - это не про то, что у двух других частей какой-то диагноз. Это обозначение части, которая не затронута данной травмой.
ЗДОРОВАЯ ЧАСТЬ. КАНАТОХОДЕЦ
Хочу напомнить, что все три грани живут в любом травмированном человеке одновременно. И, невзирая на пережитый тяжелый опыт, многие люди все же хорошо справляются со своей жизнью. Выстраивают хорошие связи с другими людьми, и поддерживают дружбу и рабочие отношения. Способны соблюдать договоренности, нести ответственность за себя и даже других людей.
Как им это удается? Как раз с помощью здоровых частей.
Здоровая часть не имеет контакта с раненой, она про травму часто не помнит.
При этом здоровую часть регулярно растаращивает. То упадок сил на ровном месте (с чего бы это, я же пил витамины). То страшные сны (просыпаюсь в поту, ничего не помню). То внезапные вспышки гнева (после того конфликта я с трудом вспоминаю, что наговорила, будто не со мной было).
Здоровая часть - самая взрослая. И поэтому у нее меньше всего доступа к импульсам. И к энергии. Все силы, как мы помним, старается подгрести под себя выживающая часть. Поэтому свои взрослые задачи мы порой решаем по остаточному принципу. Человек, пребывающий в расщеплении, вынужден балансировать на канате.
Выживалец выпрыгивает из кустов в ответ на любой триггер, напоминающий о травме. И выдирает руль у здоровой части. Потом, когда кончатся все силы или минует триггерная ситуация, мы снова приходим в обычное состояние. Переход этот чем-то похож на превращения оборотня: мучительное изменение от человеческого к животному и обратно.
Итак, если расщепление сохраняется, раненая часть будет:
- пребывать в одном и том же возрасте - когда произошло расщепление,
- снова и снова переживать травму во внутреннем пространстве,
- воспроизводить ситуацию травмы в надежде переиграть (все мы видели людей, которые будто специально попадают в тяжелые истории снова и снова. Это оно),
- реагировать на любой триггер.
Выживающая часть будет:
- прятать и отрицать, что травма случилась,
- прятать и контролировать раненые части (например, работать до бесчувствия, есть до полного отупения, напиваться или играть в компьютерные игры),
- ненавидеть проявления раненых частей,
- жаждать возмездия или признания (они, наконец, поймут! или я им отомщу),
- производить все новые расщепления (пытаясь отгородиться от травмы, Выживальщик пропускает опасные ситуации, и человек снова попадает в невыносимый опыт).
Здоровая часть единственная, кто будет иметь дело с реальностью.
Казалось бы, избегай триггеров и живи себе как нормальный взрослый человек. Однако, это не работает. Потому что вопрос не в том, чтобы не выпускать выживающую и раненую части.
Вопрос в том, как исцелить расщепление. Рупперт считает, что увеличивать резервы здоровых частей. Тщательно перепроживать старые травмы при этом не обязательно.
Если опираться на идеи Рупперта, необходимо и достаточно утолить потребности расщепленных частей и вернуть им возможность снова соединиться.
Каковы потребности раненой части? Забота. Безопасность. Тепло. Пища. Утоление боли.
Чего хочет выживалец? Он хочет так хорошо все порешать и все проконтролировать, чтобы его, наконец, отпустили с поста. Чтобы пришел кто-то еще более эффективный и позаботился обо всей троице. И о нем, о выживателе, тоже позаботился бы. Но с поста выживалец согласен уйти только, когда в порядке будет раненая часть.
А здоровая часть хочет воссоединения. Потому что тогда вернутся радость, спонтанность, силы что-то делать и внутренние опоры. Именно она обычно дотаскивает весь отряд до терапии.
Потому что ей есть, к чему стремиться.